— Да, собирает. Но пройдет, по меньшей мере, неделя-другая прежде, чем он сможет выступить в поход на север.

— Альфар, наверняка, не сможет быстро объединить свои новообретенные войска, чтобы оказаться в состоянии напасть на Туана!

— Я думаю, он и в любом случае не напал бы. — Род заглянул в вексовскую имитацию глаз. — Всей герцогской конницы и всей герцогской рати не хватит для борьбы с королевской армией.

— Верно, — допустил робот. — Следовательно, он нападет на графа Тюдора.

— Ты действительно думаешь, что он осмелился нанести удар в такой близи от Туана?

— Возможно и нет. Наверное, он попытается завоевать сперва Габсбург.

— Просто великолепно, иметь выдающихся соседей... И если он сумеет проглотить Габсбург, то ему придется переварить его прежде, чем он сможет приняться за Тюдор.

— Сомневаюсь, что он будет пытаться. Возможно, он и сумеет быстро разбить графа, но ему понадобится время для завершения индоктринации пленных солдат.

— А пока он переваривает, то будет совсем рядом с Туаном. Да, ты прав. Он попытается пройти через Тюдор форсированным маршем и атаковать Туана сразу, и значит, наша задача не дать ему возможности напасть еще на одного барона, прежде, чем Туан нападет на него.

— Какие ты предлагаешь методы, Род?

— Обычные, — пожал плечами Род. — Ударить и смыться, подставить ножку, подложить свинью, распускать слухи — ничего существенного. Постоянно выводить его из равновесия. Что должно оказаться не слишком трудным, но он очень скоро почувствует себя непрочно.

— Конечно, почувствует. И, будучи параноиком, попытается ликвидировать всех видимых врагов прежде, чем уделит внимание нападению.

— Может быть. Но параноик может также решить напасть на соседнего барона быстрее, чем тот успеет напасть на него, а для подавления о внутренних врагах завести собственную тайную полицию. — Род с досадой стиснул кулак. — Проклятье! Если б можно было предсказать, что сделает отдельный человек!

— Радуйся, что нельзя, — напомнил ему Векс — иначе ВЕТО и его тоталитаристы могли бы с легкостью восторжествовать.

— Верно, — проворчал Род. — И коль речь зашла о наших пролетарских приятелях, ты видишь в этом деле какие-нибудь свидетельства их вмешательства?

— Техника Альфара напоминает их приемы, — признал Векс.

— Напоминает? Да тут сбываются все их желания! У него именно та способность, о которой они мечтают — дистанционное, массовое промывание мозгов! Что за это не отдаст любой хороший диктаторишка?

— Наверное, свою душу?

— Шутишь? При тоталитаризме дело обстоит совсем наоборот — другие отдают диктатору свои души.

— Вывод неприятный, но точный. Тем не менее, нет никаких свидетельств активности агентов из будущего.

— Ни тоталитаристов, ни анархистов, да?

— Определенно, Род.

— Даже внезапный, огромный подъем сил Альфара?

— Эта способность меня беспокоит, — признался Векс. — Проецирующий телепат, который способен одолеть в один прием целый приход... И все же, нет причины считать, что за этим стоят тоталитаристы.

— Нет, есть, — возразил Род. — Судя по рассказанному мне Саймоном, а его рассказ подкрепляет то, что говорила Гвен — транс, в котором находятся все эти люди совершенно безличный.

— Можно сказать, почти обезличенный? У меня возникала такая же мысль, Род. Я узнаю это состояние.

— Да, механическое, не так ли?

— Верно. Но это не убедительное доказательство вмешательства агентов из будущего.

— Да, но наводит на размышления, — Род в последний раз прошелся скребницей по синтетической лошадиной шкуре. — Вот! Теперь ты такой новенький и сияющий, словно только что прибыл с фабрики. Ты не возражаешь против длинной привязи, просто для вида?

— Я бы возражал против ее отсутствия. Она необходима, Род.

— Мы должны поддерживать видимость, не так ли?

Род сунул руку в телегу, вытащил длинный кусок веревки, привязал один конец к узде Векса, а другой к подходящей ветке дерева. — К тому же, ты можешь легко порвать ее, если захочешь.

— Я не поколеблюсь это сделать, — заверил его Векс. — Спи пока можешь, Род. Отдых тебе понадобится.

— Какой ты оптимист. — Род вытащил из телеги плащ и вернулся к бивачному костру. — Я не в состоянии скинуть с души груз дневных забот.

— Попробуй, — настаивал робот.

— Я попробую уснуть, но надо быть начеку. — Род улегся и закутался в плащ. — Может быть надо и дальше бодрствовать?

— Не стоит, если ты действительно хочешь уснуть. Я мог бы сыграть тихую музыку, Род.

— Спасибо, но, по-моему, ночные певуньи справляются с этим весьма неплохо.

— Как пожелаешь. Спокойной ночи, Род.

— Надеюсь на это, — отозвался Род. — И тебе того же, Векс. — Он перевернулся к костру... и увидел широко раскрытые, спокойные и задумчивые глаза Саймона

— Э... приветик. — Род выдавил из себя болезненную улыбку. — Слушай, держу пари, ты гадаешь, чего это я делал, бессвязно бормоча. Не так ли?

— Не совсем, — ответил Саймон. — Хотя я нахожу твой разговор весьма любопытным.

— Так оно и есть. — У Рода засосало под ложечкой. — Тебя... э, беспокоит, что я, разговариваю с конем?

— Вовсе нет. — Саймон поднял брови. — Это не так уж плохо разговаривать с самим собой.

— Это мысль...

— И неудивительно, — наградил его довольно мрачной улыбкой Саймон. — Не забывай, я ведь трактирщик, и на моем постоялом двор е останавливались много возчиков. И все, кого я знал, разговаривали со своей лошадью.

— О, — Род надеялся, что его удивление не проявилось у него на лице. — Ты хочешь сказать, что это обычное?

— Только в одном необычное — ты первый из услышанных мной, кто, разговаривая с конем и говорил не бессмыслицу.

Род решил, что это был комплимент.

Они встали едва рассвело, и на заре уже катили по дороге. Устранив главные вопросы, оба спутника непринужденно болтали между собой. Саймон-трактирщик и Оуэн-фермер. Рассказы Оуэна о своих детях носили поразительное сходство с опытом Рода Гэлоугласа, что едва ли могло удивлять. С другой стороны, во всех этих историях ни словом не упоминались о подростковых ведовских силах. У Рода хватило осторожности не сболтнуть лишнего на данную тему.

Это было нелегко. Род обнаружил, что у них с Саймоном много общего — жены и дети. Он также находил общество Саймона удивительно ободряющим. Вместо обычных страшных опасений о поджидающих отца ужасах переходного возраста, Саймон ограничивался в рассказах о частной жизни детскими болезнями — хотя, признался, что все его дети уже стали взрослыми, и его слова о приближающихся первых родах дочери были чистой правдой. Род опять начал настаивать, чтобы Саймон повернул на юг к дочери, тем более что Саймон упомянул, что жена его умерла уже много лет назад, но трактирщик лишь уведомил Рода, что дочь его жила в действительности к северу от его родной деревни — отчего он был вдвойне трусом, пустившись в бегство. На это Род ничего не мог сказать, поэтому расслабился и наслаждался обществом Саймона. Когда они подъехали к первой деревне, Род чувствовал себя в отличной форме, что было кстати, потому что им встретилась толпа народу.